Слепой видел как глухой. «Первое слово я сказала руками». Как живут слышащие в мире глухих. Новая жизнь после инсульта
Та, которая слышит
Ольга Чурбакова посвятила жизнь работе с глухими новооскольцами
Глухой человек нередко чувствует себя иностранцем в своём родном городе, посёлке. Убрать границу общения между глухими и говорящими помогает Всероссийское общество глухих. Его отделение в Новооскольском районе работает с 1943 года.
Редкая профессия
Сейчас в местном обществе глухих официально состоят 35 человек. Возглавляет его без малого 40 лет Ольга Чурбакова – это удивительная женщина: заботливая, талантливая, обаятельная.
«Но у нас один человек заменит десять говорящих, – с доброй грустью говорит Ольга Викторовна. – Если честно, то работать не всегда просто: нужно каждому рассказать, объяснить».
Надо в поликлинику – идут вместе. Надо проблемы решить с коммунальными услугами – вместе к коммунальщикам. Проблемы с почтой? В суде выступить переводчиком – надежда только на Ольгу Викторовну. Видимо, оттого и зовут её подопечные мамой, хотя она годится некоторым в дочки.
Ольга – дипломированный сурдопереводчик. Обладателей такой профессии в нашем регионе, да и в целом в стране, немного. Выучить русский жестовый язык сложнее, чем разговорный иностранный.
Названой мамой для новооскольских глухих Ольга Чурбакова становиться не собиралась. 38 лет назад они сами попросили возглавить общество слышащую Ольгу. Но обо всём по порядку…
Не секрет, что глухие люди зачастую предпочитают общаться между собой, впрочем, как и слышащие с говорящими. Языковой барьер преодолеть не всегда просто.
Для нашей героини такого барьера никогда не существовало. Она родилась здесь, в Новом Осколе, в семье глухих. Родители Анна и Виктор Гусевы были прекрасными людьми, воспитали четверых детей: Ольгу, Татьяну, Александра и Юрия.
«Мама работала швеёй, а папа почти не видел, он был на хозяйстве и следил за детьми. Очень помогал маме, – вспоминает Ольга Викторовна. – Мама учила меня жестам – она говорила хорошо, но не слышала. Папа был глухонемым. Сейчас я понимаю, что было непросто расти с глухими родителями. В то время было как‑то неудобно, что родители глухие, ребята посмеивались над нами. Хорошо, что сейчас всё изменилось».
Своим чередом
Благодаря родителям Ольга Викторовна освоила мимику и жесты. Жизнь шла своим чередом, как у всех, лишь с одним исключением – для нашей героини не было грани между глухими и слышащими. Она окончила школу, устроилась в кинотеатр киномехаником, вышла замуж, родила двоих сыновей. Возможно, жизнь и дальше складывалась бы, как у обычных людей, но сами члены местного общества глухих попросили Ольгу Чурбакову возглавить отделение.
На переводчика русского жестового языка Ольга Викторовна выучилась в Москве, затем обучалась в Санкт-Петербурге, Курске. Русский жестовый, как и обычный русский язык, живой: постоянно появляются новые слова, выражения. Поэтому каждые пять лет сурдопереводчики подтверждают квалификацию.
Языки и поколения
Ольга Викторовна замечает, что сейчас в школе не поощряют, если глухие дети общаются жестами. Дети плохо знают язык рук, и как результат появляется барьер между детьми и старшим поколением глухих.
«Безусловно, если есть возможность и нет противопоказаний, глухим детям нужно ставить кохлеарные импланты (протезы, позволяющие компенсировать потерю слуха – прим. авт.). Но даже детям с имплантами нужно обязательно учить жестовую речь. Это никогда не будет лишним», – уверена специалист.
«В сурдопереводе главное, чтобы он был не научным, а доступным: чтобы меня поняли, а я поняла их, – говорит переводчик. – К нам в общество вступают люди, как правило, с 20 лет. Но и школьники приходят на каникулах».
Ольга Викторовна ещё и хороший психолог. Помогает наладить отношения внутри семей. Когда рождается глухой ребёнок или глухой родитель воспитывает говорящего малыша, то тот самый многострадальный конфликт отцов и детей встаёт намного серьёзнее.
«Вот пришёл юноша. Говорит, что не может объяснить всё маме. Просит помочь наладить диалог. Говорит, мол, скажите маме это и это словами. Это хорошая семья, внутри общаются, – говорит переводчик. – Есть семьи, где все члены специально учат жестовую речь и прекрасно понимают друг друга. Но есть семьи, где не понимают и не хотят идти навстречу друг другу».
В обществе глухих решают не только проблемы. Это место, где люди могут спокойно обсудить свои интересы, поговорить о планах, жизни, освоить новое хобби. Здесь всегда поймут. Приходят сюда не только члены общества, но и все новооскольцы с нарушением слуха.
Каждый год Чурбакова объезжает своих подопечных по всему району. Проверяет, всё ли в порядке, может, нужна помощь…
«Первое слово я сказала руками». Как живут слышащие в мире глухих
«БелПресса» рассказывает, как росла слышащая девочка в глухой семье и почему она связала свою жизнь с сурдопереводом
Родители и бабушки сурдопереводчика Белгородского общества глухих Лидии Свеженцевой не слышали от рождения. «Росла в тишине», – говорит она про своё детство. Однако обделённым его не считает.
Переводчик для мамы
«Бабушка была девятым ребёнком в семье, её братья и сёстры были слышащие, а она родилась глухой, как и её дочь – моя мама. А мамина родная сестра слышит, – рассказывает Лидия. – Мой сын тоже слышит».
Мама очень хотела, чтобы Лидия слышала. Уже в роддоме спрашивала врачей, как у дочки со слухом, но там её заверили, что так рано это не определишь. Лиде мама рассказала, как после выписки, день на десятый, уложила её на кровать и, задергивая штору, увидела: малышка дёрнулась.
«Тогда она поняла, что я слышу, и очень обрадовалась. Потом ещё пару раз проверяла, чтобы убедиться в этом: ложечками постучит над моим ухом – я реагирую. Значит, всё нормально. – продолжает Свеженцева. – Первые мои слова были жестами, я заговорила руками. Даже есть видео, где я в два года разговариваю с мамой руками. А словами я заговорила поздно, года в четыре, когда уже ходила в садик».
Лида ходила в обычный детский сад. Годам к пяти мама уже через неё общалась с воспитателем. На всех школьных собраниях Лида тоже была у мамы личным переводчиком, а дома переводила маме и бабушке все сериалы.
«Сейчас это мой второй язык, я не запнусь, когда буду руками показывать, и не задумаюсь, как сказать какое‑то длинное слово», – признаётся она.
Школьные подруги, приходя в гости, удивлялись тишине, которая царила в квартире, несмотря на то что дома была вся семья и работал телевизор. Правда, работал он без звука. Не было радио и разговоров на кухне.
«Я не замечала этой тишины: для меня она была привычной, – говорит собеседница. – Как‑то у меня спросили, не было ли ощущения контраста, когда я из домашней тишины будто выхожу в мир звуков. Знаете, не было. Если бы росла в деревне и не ходила в садик, тогда, возможно, было бы дико приехать в город и ощутить весь этот шум. Но я‑то всю жизнь живу в Белгороде, ходила в садик, всё как у всех».
Русский на пальцах…
После школы она отучилась на архитектурно-строительном, а потом на экономическом факультетах, но дипломы так и не пригодились. По специальности в строительной фирме проработала меньше года и поняла, что это совсем не то, чем ей хотелось бы заниматься. Поехала в Санкт-Петербург получать удостоверение судропереводчика.
«Если бы я не знала жестов, надо было бы учиться пять лет, а поскольку я знала их в совершенстве, прошла краткосрочные курсы и подтвердила квалификацию. Курс повышения квалификации мы проходим ежегодно, – рассказывает Лидия. – Понимаете, я легко выучила язык жестов, потому что с ним росла. Если его учить обычному человеку, то за год максимум получится освоить алфавит и фразы типа «Как тебя зовут?», «Как пройти туда‑то?», «Сколько стоит то‑то?». И стоит прервать обучение на месяц-два – всё забудется».
Лидия работает в обществе глухих и, по её признанию, пришла туда больше для того, чтобы помогать людям, а не зарабатывать деньги. Профессию сурдопереводчика высокооплачиваемой явно не назовёшь, а внимания и душевных сил она забирает очень много.
«Я понимаю, как глухим тяжело общаться с миром, поэтому вникаю во все их проблемы и сама с ними переживаю болезни, разводы, раздел имущества. Приходится где‑то и голос повысить, чтобы добиться того, что им нужно. Не могу я просто прийти и равнодушно перевести слова: я каждому хочу помочь и делаю так, как сделала бы сама себе».
…и английский
Глухие люди сильно отличаются от слышащих. Они совершенно иначе мыслят и воспринимают мир. Поэтому в работе Лидии приходится под них подстраиваться.
«В каком‑то смысле они как дети и по мировосприятию, и по уровню умственного развития. Вот сегодня была на медкомиссии, 18-летнему глухому парню психолог дала карточку с текстом, чтобы прочитал и ответил на вопрос. Он долго думал, но так и не ответил: оказалось, споткнулся на слове «расплескалась» (вода), потом спросил меня, что оно означает», – приводит она пример.
По словам Лиды, среди её подопечных есть те, кто любит читать, смотреть новости, но и то таких, как этот мальчик, немало.
«Дело в том, что слышащий и глухой совершено по‑разному воспринимают написанный текст. Глухой может прочитать простой текст десять раз и не понять», – объясняет она.
Знание языка жестов однажды пригодилось в поезде. С Лидией в вагоне ехала компания глухих, у них возникло недопонимание с пограничниками. Они пытались переписываться, но это не особенно помогало. И когда Лида увидела, что людей вот-вот высадят с поезда, пошла помогать. Пограничники требовали показать документы на груз, а глухие пассажиры не могли понять, чего от них хотят.
Оказалось, что пограничники написали на бумаге фразы типа «предоставьте сопроводительный документ на…» и далее длиннющее предложение казённым языком. Глухому человеку надо писать проще: «где документ?».
Три года назад Лида освоила международный язык жестов. Он сильно отличается от русского. Она две недели была на Сурдоолимпийских играх в Ханты-Мансийске, куда приехали спортсмены со всего мира. Первые два-три дня присматривалась и ничего не понимала, ей переводила русскоговорящая сурдопереводчица из Канады. День на пятый Свеженцева уже могла отвечать на простые вопросы, а потом с уверенностью общалась с иностранцами.
«Не скажу, что хорошо его выучила, но пообщаться смогу и сейчас. По своему опыту скажу: мне тяжелее изучить разговорный английский, чем международный язык жестов, потому что я знаю в совершенстве русский язык жестов», – говорит она.
Язык, который сближает
Сыну Лидии пять, и он уже тоже свободно говорит руками, хотя в отличие от мамы сначала заговорил словами. Жесты пришли потом, как само собой разумеющееся.
«Не думаю, что в жизни ему пригодится это знание, но на данный момент это необходимость», – считает собеседница.
Ребёнок каждый день общается с бабушкой и прабабушкой. Использует эти знания и в качестве «шпионского навыка», если в многолюдной компании надо что‑то сказать маме так, чтобы никто другой не слышал.
Часто в глухих семьях стараются не учить слышащего ребёнка языку жестов, хотят, чтобы умел читать по губам. Но это плохо сказывается на взаимоотношениях в семье: у ребёнка нет контакта с родителями.
«Я знаю такие семьи, – говорит сурдопереводчица. – У меня с мамой очень тесный контакт. Я думаю, нас во многом сблизил и наш жестовый язык, который позволил нам общаться».
«Первое слово я сказала руками». Как живут слышащие в мире глухих
Родители и бабушки сурдопереводчика Белгородского общества глухих Лидии Свеженцевой не слышали от рождения. «Росла в тишине», – говорит она про своё детство. Однако обделённым его не считает.
Переводчик для мамы «Бабушка была девятым ребёнком в семье, её братья и сёстры были слышащие, а она родилась глухой, как и её дочь – моя мама. А мамина родная сестра слышит, – рассказывает Лидия. – Мой сын тоже слышит». Мама очень хотела, чтобы Лидия слышала. Уже в роддоме спрашивала врачей, как у дочки со слухом, но там её заверили, что так рано это не определишь. Лиде мама рассказала, как после выписки, день на десятый, уложила её на кровать и, задергивая штору, увидела: малышка дёрнулась. «Тогда она поняла, что я слышу, и очень обрадовалась. Потом ещё пару раз проверяла, чтобы убедиться в этом: ложечками постучит над моим ухом – я реагирую. Значит, всё нормально. – продолжает Свеженцева. – Первые мои слова были жестами, я заговорила руками. Даже есть видео, где я в два года разговариваю с мамой руками. А словами я заговорила поздно, года в четыре, когда уже ходила в садик». Лида ходила в обычный детский сад. Годам к пяти мама уже через неё общалась с воспитателем. На всех школьных собраниях Лида тоже была у мамы личным переводчиком, а дома переводила маме и бабушке все сериалы. «Сейчас это мой второй зык, я не запнусь, когда буду руками показывать, и не задумаюсь, как сказать какое‑то длинное слово», – признаётся она. Школьные подруги, приходя в гости, удивлялись тишине, которая царила в квартире, несмотря на то что дома была вся семья и работал телевизор. Правда, работал он без звука. Не было радио и разговоров на кухне. «Я не замечала этой тишины: для меня она была привычной, – говорит собеседница. – Как‑то у меня спросили, не было ли ощущения контраста, когда я из домашней тишины будто выхожу в мир звуков. Знаете, не было. Если бы росла в деревне и не ходила в садик, тогда, возможно, было бы дико приехать в город и ощутить весь этот шум. Но я‑то всю жизнь живу в Белгороде, ходила в садик, всё как у всех». Русский на пальцах… После школы она отучилась на архитектурно-строительном, а потом на экономическом факультетах, но дипломы так и не пригодились. По специальности в строительной фирме проработала меньше года и поняла, что это совсем не то, чем ей хотелось бы заниматься. Поехала в Санкт-Петербург получать удостоверение судропереводчика. «Если бы я не знала жестов, надо было бы учиться пять лет, а поскольку я знала их в совершенстве, прошла краткосрочные курсы и подтвердила квалификацию. Курс повышения квалификации мы породим ежегодно, – рассказывает Лидия. – Понимаете, я легко выучила язык жестов, потому что с ним росла. Если его учить обычному человеку, то за год максимум получится освоить алфавит и фразы типа «Как тебя зовут?», «Как пройти туда‑то?», «Сколько стоит то‑то?». И стоит прервать обучение на месяц-два – всё забудется». Лидия работает в обществе глухих и, по её признанию, пришла туда больше для того, чтобы помогать людям, а не зарабатывать деньги. Профессию сурдопереводчика высокооплачиваемой явно не назовёшь, а внимания и душевных сил она забирает очень много. «Я понимаю, как глухим тяжело общаться с миром, поэтому вникаю во все их проблемы и сама с ними переживаю болезни, разводы, раздел имущества. Приходится где‑то и голос повысить, чтобы добиться того, что им нужно. Не могу я просто прийти и равнодушно перевести слова: я каждому хочу помочь и делаю так, как сделала бы сама себе». …и английский Глухие люди сильно отличаются от слышащих. Они совершенно иначе мыслят и воспринимают мир. Поэтому в работе Лидии приходится под них подстраиваться. «В каком‑то смысле они как дети и по мировосприятию, и по уровню умственного развития. Вот сегодня была на медкомиссии, 18-летнему глухому парню психолог дала карточку с текстом, чтобы прочитал и ответил на вопрос. Он долго думал, но так и не ответил: оказалось, споткнулся на слове «расплескалась» (вода), потом спросил меня, что оно означает», – приводит она пример. По словам Лиды, среди её подопечных есть те, кто любит читать, смотреть новости, но и то таких, как этот мальчик, немало. «Дело в том, что слышащий и глухой совершено по‑разному воспринимают написанный текст. Глухой может прочитать простой текст десять раз и не понять», – объясняет она. Знание языка жестов однажды пригодилось в поезде. С Лидией в вагоне ехала компания глухих, у них возникло недопонимание с пограничниками. Они пытались переписываться, но это не особенно помогало. И когда Лида увидела, что людей вот-вот высадят с поезда, пошла помогать. Пограничники требовали показать документы на груз, а глухие пассажиры не могли понять, чего от них хотят. Оказалось, что пограничники написали на бумаге фразы типа «предоставьте сопроводительный документ на…» и далее длиннющее предложение казённым языком. Глухому человеку надо писать проще: «где документ?». Три года назад Лида освоила международный язык жестов. Он сильно отличается от русского. Она две недели была на Сурдоолимпийских играх в Ханты-Мансийске, куда приехали спортсмены со всего мира. Первые два-три дня присматривалась и ничего не понимала, ей переводила русскоговорящая сурдопереводчица из Канады. День на пятый Свеженцева уже могла отвечать на простые вопросы, а потом с уверенностью общалась с иностранцами. «Не скажу, что хорошо его выучила, но пообщаться смогу и сейчас. По своему опыту скажу: мне тяжелее изучить разговорный английский, чем международный язык жестов, потому что я знаю в совершенстве русский язык жестов», – говорит она. Язык, который сближает Сыну Лидии пять, и он уже тоже свободно говорит руками, хотя в отличие от мамы сначала заговорил словами. Жесты пришли потом, как само собой разумеющееся. «Не думаю, что в жизни ему пригодится это знание, но на данный момент это необходимость», – считает собеседница. Ребёнок каждый день общается с бабушкой и прабабушкой. Использует эти знания и в качестве «шпионского навыка», если в многолюдной компании надо что‑то сказать маме так, чтобы никто другой не слышал. Часто в глухих семьях стараются не учить слышащего ребёнка языку жестов, хотят, чтобы умел читать по губам. Но это плохо сказывается на взаимоотношениях в семье: у ребёнка нет контакта с родителями. «Я знаю такие семьи, – говорит сурдопереводчица. – У меня с мамой очень тесный контакт. Я думаю, нас во многом сблизил и наш жестовый зык, который позволил нам общаться».
Источники:
http://www.belpressa.ru/16367.html
http://www.belpressa.ru/society/drugoe/22937.html
http://123ru.net/smi/belpressa/167655876/
